Неточные совпадения
Я
дернул снурок
в противную
сторону, думая, что остановится; нет, пуще хлещет, только дотронешься.
— Стой, кум! мы, кажется, не туда идем, — сказал, немного отошедши, Чуб, — я не вижу ни одной хаты. Эх, какая метель! Свороти-ка ты, кум, немного
в сторону, не найдешь ли дороги; а я тем временем поищу здесь.
Дернет же нечистая сила потаскаться по такой вьюге! Не забудь закричать, когда найдешь дорогу. Эк, какую кучу снега напустил
в очи сатана!
— Тогда у нас земляной ход был вырыт совсем
в другую
сторону и
дерном закрыт! Там нас никогда не словили бы; сыро только очень было жить, и лихорадка со многими стала делаться.
Яков Петрович
дернул меня за фалду фрака и не отвечал, а как-то странно потупился. Я даже заметил и прежде, что во все время нашего разговора он отворачивал лицо свое
в сторону от лежащего господина, и когда тот начинал говорить, то смотрел больше
в потолок. Очевидно, Яков Петрович боялся его. Однако дерганье за фалды не ускользнуло от внимательного взора арестанта.
Господам, разумеется, это не пристало, и они от этого сейчас
в сторону; да и где им с этим татарином сечься, он бы, поганый, их всех перебил. А у моего ремонтера тогда уже и денег-то не очень густо было, потому он
в Пензе опять
в карты проигрался, а лошадь ему, я вижу, хочется. Вот я его сзади
дернул за рукав, да и говорю: так и так, мол, лишнего сулить не надо, а что хан требует, то дайте, а я с Савакиреем сяду потягаться на мировую. Он было не хотел, но я упросил, говорю...
Но этот помпадур, даже среди необыкновенных, был самый необыкновенный. Начальственного любомудрия не было
в нем нисколько. Во время прогулок, когда прохожие снимали перед ним шапки, он краснел; когда же усматривал, что часовой на тюремной гауптвахте, завидев его, готовится
дернуть за звонок, то мысленно желал провалиться сквозь землю и немедленно сворачивал куда-нибудь
в сторону.
В первый день огромные кучи хвороста из нарубленного мелкого леса и кустов, копны соломы, навозу и свежего
дерна были нагромождены по обеим
сторонам Бугуруслана, до сих пор вольно, неприкосновенно стремившего свои воды.
Клев ее быстр; она налетает с разбега и вдруг утаскивает наплавок
в сторону, иногда погружая его и
в воду; а если сама попадет на крючок, что бывает нередко, то натянет лесу и
дернет даже за удилище, если вы не вдруг подсечете.
— Вы получите две тысячи вместо одной, — отвечала княгиня и сама присутствовала при операции, как графу по старине намылили ногу, как его начали тащить люди
в одну
сторону, а костоправ намыленными по локоть руками
в другую:
дернул раз, два и
в третий что-то глухо щелкнуло, и граф вскрикнул...
Дернуло спину, потом вдавило живот — и ровно застучали колеса по белому камню: въехали на шоссе. Лошадь пошла шагом, и сразу стало тихо, светло и просторно.
В лесу, когда мчались, все казалось, что есть ветер, а теперь удивляла тишина, теплое безветрие, и дышалось свободно. Совсем незнакомое было шоссе, и лес по обеим
сторонам чернел незнакомо и глубоко. Еремей молчал и думал и, отвечая Колесникову, сказал...
На самом краю сего оврага снова начинается едва приметная дорожка, будто выходящая из земли; она ведет между кустов вдоль по берегу рытвины и наконец, сделав еще несколько извилин, исчезает
в глубокой яме, как уж
в своей норе; но тут открывается маленькая поляна, уставленная несколькими высокими дубами; посередине
в возвышаются три кургана, образующие правильный треугольник; покрытые
дерном и сухими листьями они похожи с первого взгляда на могилы каких-нибудь древних татарских князей или наездников, но, взойдя
в середину между них, мнение наблюдателя переменяется при виде отверстий, ведущих под каждый курган, который служит как бы сводом для темной подземной галлереи; отверстия так малы, что едва на коленах может вползти человек, ко когда сделаешь так несколько шагов, то пещера начинает расширяться всё более и более, и наконец три человека могут идти рядом без труда, не задевая почти локтем до стены; все три хода ведут, по-видимому,
в разные
стороны, сначала довольно круто спускаясь вниз, потом по горизонтальной линии, но галлерея, обращенная к оврагу, имеет особенное устройство: несколько сажен она идет отлогим скатом, потом вдруг поворачивает направо, и горе любопытному, который неосторожно пустится по этому новому направлению; она оканчивается обрывом или, лучше сказать, поворачивает вертикально вниз: должно надеяться на твердость ног своих, чтоб спрыгнуть туда; как ни говори, две сажени не шутка; но тут оканчиваются все искусственные препятствия; она идет назад, параллельно верхней своей части, и
в одной с нею вертикальной плоскости, потом склоняется налево и впадает
в широкую круглую залу, куда также примыкают две другие; эта зала устлана камнями, имеет
в стенах своих четыре впадины
в виде нишей (niches); посередине один четвероугольный столб поддерживает глиняный свод ее, довольно искусно образованный; возле столба заметна яма, быть может, служившая некогда вместо печи несчастным изгнанникам, которых судьба заставляла скрываться
в сих подземных переходах; среди глубокого безмолвия этой залы слышно иногда журчание воды: то светлый, холодный, но маленький ключ, который, выходя из отверстия, сделанного, вероятно, с намерением,
в стене, пробирается вдоль по ней и наконец, скрываясь
в другом отверстии, обложенном камнями, исчезает; немолчный ропот беспокойных струй оживляет это мрачное жилище ночи...
Катерина Львовна
дернула впотьмах повязку с своей соперницы. Та скользнула
в сторону, бросилась и, споткнувшись на кого-то
в коридоре, полетела.
Стрелки стояли во фронте. Венцель, что-то хрипло крича, бил по лицу одного солдата. С помертвелым лицом, держа ружье у ноги и не смея уклоняться от ударов, солдат дрожал всем телом. Венцель изгибался своим худым и небольшим станом от собственных ударов, нанося их обеими руками, то с правой, то с левой
стороны. Кругом все молчали; только и было слышно плесканье да хриплое бормотанье разъяренного командира. У меня потемнело
в глазах, я сделал движение. Житков понял его и изо всех сил
дернул за полотнище.
Медик сказал, что это ничего, и, посоветовавши отодвинуться немного от стены, велел ему перегнуть голову сначала на правую
сторону и, пощупавши то место, где прежде был нос, сказал: «Гм!» Потом велел ему перегнуть голову на левую
сторону и сказал: «Гм!» — и
в заключение дал опять ему большим пальцем щелчка, так что майор Ковалев
дернул головою, как конь, которому смотрят
в зубы.
Перепуганная последним ужасным ударом грома, она
дернула повод, которым была привязана к столбу, повалила пустой капустный напул, на котором стояло решето с овсом, и, кинувшись
в сторону, притиснула нашу дверь своим телом.
Не успеет отец Яков прочесть, что нужно, а уж дьячок поет свое, или же отец Яков давно уже кончил, а старик тянется ухом
в сторону алтаря, прислушивается и молчит, пока его не
дернут за полу.
— Ручную гранату под голову,
дернуть капсюль и трах!.. Это у нас называется смерть под музыку. Чтоб живым не попасться
в их руки… Рассеялись мы во все
стороны. Едет
в тачанке мужчина мещанистого вида. Револьвер ему ко лбу, снял с него пиджак, брюки, переоделся и побежал балкою.
Вдруг вижу: через две скамейки спереди, по партам, вытаращив глаза, ползет на четвереньках Шенрок. Протянул длинную руку, схватил меня за волосы, больно
дернул в одну
сторону,
в другую и воротился к себе. Вошел учитель.
Захарий не договорил — что-то просвистало мимо ушей его. Это была стрела, пущенная одним из погони
в то место, где находился говоривший. Испуганный, он наклонился до земли,
дернул своего спутника за кафтан и начал нырять
в тумане, почти на четвереньках, к
стороне посада. Ничего лучше не мог сделать Антон, как последовать за ним, не отставая.
Неподалеку от Гельмета, за изгибом ручья Тарваста,
в уклоне берега его, лицом к полдню, врыта была закопченная хижина. Будто крот из норы своей, выглядывала она из-под
дерна, служившего ей крышею. Ветки дерев, вкравшись корнями
в ее щели, уконопатили ее со всех
сторон. Трубы
в ней не было; выходом же дыму служили дверь и узкое окно. Большой камень лежал у хижины вместо скамейки. Вблизи ее сочился родник и спалзывал между камешков
в ручей Тарваст.
Я взглянул на мою мучительницу,
дернул ее за руку, загнул голову
в сторону и понесся московским пристяжным скакуном, так, что задний кракус уж не догонял меня и не дал мне более ни одного стречка.